Тем, кто ищет
The road goes ever on and on,
Down from the door where it began…
|
… Вокруг расстилалась равнина, сплошь поросшая низким можжевеловым кустарником. Порывы жгучего северного ветра, скатившись со склонов бурых холмов, подхватывали пригоршнями песок и, взметнувшись маленькими колючими вихрями, растворялись в негреющих лучах заходящего солнца.
По равнине прихотливой змейкой вилась тропинка – когда-то она, видимо, была широким трактом, торной дорогой, что соединяла два королевства, но за долгие годы она пришла в запустение – упрямые пустынные растеньица захватили старую мостовую, с обеих ее сторон поднялись густые заросли ковыля и горькой полыни – и дорога превратилась в дорожку, а потом и в едва видную тропинку…
По дороге кто-то шел. Казалось, собираясь с силами для каждого шага, одинокий путник, невесть что забывший в этой негостеприимной стране, следовал каждому прихотливому изгибу тропинки, будто боясь случайно потерять ее из виду. За спиной идущего был закинут старый, иссеченный в бесчисленных битвах щит, с перевязи, кроме обоюдоострой секиры и полупустой фляги, свисал длинный ятаган, прочертивший длинную дорожку вдоль пыльной обочины. Тяжелый шлем странник оставил еще две лиги назад, и ветер разметал по его широким плечам пряди черных волос.
Он шел с опущенной головой и не заметил, как приблизился к развилке, где утонувшая в пахучей зелени тропа разделялась. На том месте, где одна тропка убегала на запад, а другая – на северо-восток, росло старое, дуплистое дерево, старое, как основы мира; тем более необычное, что его роскошная крона утопала в зеленой листве, а с ветвей свисали густые кисти мха.
Одинокий путник остановился перед деревом и, проследив взглядом по очереди обе дороги, убегавшие вдаль, спустил щит на землю и, опираясь на него, поднял глаза к дереву и заговорил с ним, сам не зная, зачем:
- И что же теперь? Куда идет моя дорога?
Ответом ему была тишина.
И вдруг листья дуба встрепенулись, словно по ним пробежал легкий ветерок, и на странника взглянули глаза, глубокие, как два бездонных колодца, темные, как янтарь, мудрые, как Вечность. Из глубины ствола донесся глубокий, рокочущий бас:
- Ты хочешь, чтобы я показал тебе дорогу?
- Да, ведь я иду уже давно и теперь, кажется, сбился с пути.
- О, - молвило дерево, - но я не знаю твоей дороги. Отыскать свой путь можешь только ты сам.
За ответом последовала долгая тишина, и воин долго стоял молча, опустив голову, будто в раздумии, пока солнце не коснулось горизонта.
Внезапно он распрямил плечи, снова вскинул щит на спину, подпрыгнул на месте, резко и решительно что-то сказав самому себе и, оставив позади обе торные тропинки, направился – по бездорожью – в сторону далеких лесистых склонов, окутанных светлой дымкой.
- Хрум-хум – пророкотал энт, и на его покрытом корой лице появилось подобие улыбки, - стало быть, путь свой он избрал. И – как знать, может он приведет его… туда, где Свет.
…and whither then – I cannot say.
По мотивам рассказа Ф. Кафки. |
