Последняя песнь
Познанье мира, человек - нелегкое то дело,
Но отказаться от него, знай, тоже не верно.
А ты идешь, идешь вперед, не зная мира.
И алчность, эгоизм, и зло - мертвенной песни трио,
Сопровождает твое сердце, что от злобы бренно.
Как часто говорят о том, что ты утерян,
Ты, малый глупый человек,
Что оказался смерти верен!
Но разве слышишь ты глас веры,
И повернешь назад?
О нет, прошла сея пора,
И дух твой в образе огня утерян...
Как жалки все эти слова,
Как знать, быть может, все поэты зря
Свои таланты обратили в зверя,
Который, гласу их не веря,
Остался жадности лишь верен?
Я говорю так (не поэт, не краснослов):
Я тоже человек, но хочется открыть затвор
И выпустить добро на волю,
Что тает в клетке на глазах...
Мои слова бессильны, и боль,
И боль разлуки с миром так страшна.
Нас много, все же - я одна,
И те, иные, одиноки...
Пройдут века - и лунный свет угаснет.
Пройдет пора - и очи потеряют счет слезам.
Замкнут когда врата златые за несчастьем,
Взойдет заря - пленительного, огненного счастья,
Но пламень сей уж недоступен станет нам.
Мы долго отворачивались от добра,
И вот уж видим, что служим врагам!
Но те врата закрыты - навсегда,
И станут лишь мечтою, как звезда...
Опомнись, человек, поймай луч света,
Неужто ты погибнешь на заре,
Что уготовило нам пламенное лето,
Неужто сгинешь, словно тень, во сне?
Тем, кто поймет, и тем, кто нет,
Но говорю - это конец
Настанет жизни нашей...
Никак вы не поймете, упрямости сей бред,
Что ничего нет краше
Трудов земных венец!
Трудов земных, трудов духовных,
И дел благих, и благородных...
Но нет...
Пройдут века - и лунный свет угаснет,
Пройдет пора - и очи потеряют счет слезам.
Они сомкнутся пред вратами золотыми,
Предав последнюю зарю безнравственным сердцам...
|
