(316-400 годы I Эпохи)
...Я не умею сплетать слова, я не могу рассказать тебе, как люблю тебя, Белая Птица, госпожа моя, любовь моя. С первого взгляда. С первого слова. Я...
Он развязывает тесемки кожаного мешочка, высыпает на стол невзрачные еще камешки, похожие на осколки стекла или на полупрозрачные зерна - подарок короля Науглин.
Я не умею сплетать слова, но я помню, как ты застыла, любуясь в изумлении: паутина, осыпанная росными каплями в лунном свете. Так просто: паутина. Роса. Лучи луны. Но в тот миг это было – чудом, подобным любви.
Я не умею сплетать слова: но я сплету серебряную сеть для волос твоих, темных как тени от вековых деревьев, и чистейшие алмазы будут в ней – как капли росы, сохранившие в глубине свет луны...
Он был – как подросток, так и не научившийся словам любви, кроме единственных: я люблю тебя. Но ведь невозможно повторять только эти слова десятилетиями - а других он не умел говорить.
Однажды поздним вечером он подошел к Белой госпоже и на ладонях, более привычных к молоту кузнеца, чем к орудиям ювелира, протянул ей серебряную паутинно-тонкую сетку для волос, усеянную капельками чистейших прозрачных бриллиантов.
- Вот, возьми, – сказал только.
Он не умел сплетать слова, не умел красиво говорить или слагать стихи. Речи его были кратки и просты. Он умел говорить только своими творениями, Эол Темный, родич Тингола....
|
